![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Kim Thúy "Ru"
May. 17th, 2010 03:33 pm
Сейчас скажу совершенную глупость, но такое уж дело, людская психология. Вот если понравился однажды роман писательницы вьетнамского происхождения, пишущей по-французски, то кажется, что все остальные писательницы вьетнамского происхождения, пишущие по-французски, тоже должны писать очень хорошо, и их книжки хочется читать.
И я думаю, что эта мысль присутствовала где-то в моём подсознании - о книге я узнала из передачи Бюнеля "Une grande librairie", в которой писательница участвовала; я послушала, что и как она говорит, поняла, что её книга очень даже отличается от романа о двойной жизни Анны Сонг; причины захотеть прочитать книгу Ким Тхуи (да простят меня знатоки вьетнамского, но совсем уж по-французски транскрибировать неохота) организовывались вполне самостоятельным образом, тем не менее, не будь той книжки Минь Тран Хуи, и эта бы хуже запомнилась.
Ким Тхуи бежала из Вьетнама десятилетней девочкой, рискуя жизнью, как и многие её соотечественники, ставшие boat-people. Около тридцати лет живёт в Канаде, в Монреале.
Я даже не знаю, как правильно назвать книгу - это не роман, не автобиография. Я взяла книгу на читательском кружке - говоря о ней, одна из сочитательниц назвала её "сборником новелл" и тут же поправилась. Тем не менее, если это и оговорка, то довольно удачная. Я бы назвала этот жанр "камешки на ладони". Была уверена, что так называлась книжечка Иманта Зиедониса, я её прямо вижу, проверила - Гугл выдаёт авторство Солоухина, а я не помню, чтоб у него такое читала. Но неважно, Зиедонис ведь писал такие миниатюры-эпифании*. У Ким Тхуи - это даже не камешки, а листочки, словно с дерева посреди двора родительского дома (про такое дерево пишет не она, а Минь Тран Хуи, хотя про родительский, семейный дом у обеих - точки соприкосновения всегда найдутся), которые вдруг сложились в одну книжку "Я вспоминаю" - очень импрессионистскую, не подробно-хронологически-автобиографическую, совсем тоненькую, но рассказывающую так о многом! О жизни в совсем другой стране, про которую мы вроде столько слышали, только ничего не знаем. Она совсем другая, только как много похожего на то, о чём знаем, находится! О вынужденной не эмиграции - побеге из страны, и тяжёлой иммиграции, сложных судьбах.
Вьетнамское имя автора Nguyễn An Tịnh, а имя её матери Nguyễn An Tĩnh, имя дочери - вариант имени матери, но они всё же различаются, хотя отражают преемственность, передают идею того, что дочь есть продолжение матери. Когда тридцать лет назад они пересекли Сиамский залив, их имена утратили и диакритику, и всякий смысл, превратившись в набор странных и чужеродных для французского языка звуков. Сыновей автора уже зовут Паскаль и Анри. (Ни у кого никак не отзывается?)
О разном восприятии простых вещей - вьетнамцы не дотрагиваются до головы другого человек, дружеский жест ("потрепать по голове") будет воспринят как агрессивный. И при этом сколько разных слов, выражающих понятие "любить" (стр. 102):
Si une marque d'affection peut parfois être comprise comme une offense, peut-être que le geste d'aimer n'est pas universel: il doit être traduit d'une langue à l'autre, il doit être appris. Dans le cas du vietnamien, il est possible de classifier, de quantifier le geste d'aimer par des mots spécifiques : aimer par goût (thích), aimer sans être amoureux (thương), aimer amoureusement (yêu), aimer avec ivresse (mê), aimer aveuglément (mù quáng), aimer par gratitude (tình nghĩa)! Il est donc impossible d'aimer tout court, d'aimer sans sa tête.
Про еду, разумеется: во Вьетнаме едят на завтрак суп, который продают "на разлив" уличные торговки. Утратив привычку (возможность, в первую очередь) есть суп на завтрак, она вообще перестала завтракать. Тем не менее (стр. 113):
J'ai repris l'habitude de déjeuner** avec de la soupe quand j'ai été enceinte de mon fils Pascal au Vietnam. Je ne désirais pas de cornichon ni de beurre d'arachide, seulement un bol de soupe avec des vermicelles acheté au coin de la rue.
(Опять ни у кого никак не отзывается?)
Я ещё в этой фразе между прочим подивилась на солёный огурчик и арахисовое масло - это нас роднящее, наверное, канадское, потому что во Франции беременных на солёненькое не тянет, они более поэтично, возвышенно и капризно желают клубники.
Сюда же по случаю (раз про канадское), стр. 83:
Aujourd'hui, ma tante Six et son mari (bel-oncle Six) habitent dans une de ces maisons.
Это bel-oncle, наряду с belle-tante, встречается неоднократно - поскольку во французском французском такого не встречается (а зря, очень полезное уточнение, что дядя или тётя не по крови), я сделала вывод, что это канадское употребление.
"Six" в процитированной фразе - не странная вьетнамская фамилия, а именно порядковый номер, ещё одна традиция - и вспоминаешь её рассказы о семейных связях и традициях в этих многочисленных семьях, где искренне поддерживаются и кажущиеся слишком отдалёнными связи, в эмиграции в том числе. Вспоминаешь, что она рассказывает о том, кем ей только не пришлось работать, о том, на каких работали её благородные родственники, доктора и юристы по образованию. (И снова ни у кого никак не отзывается?)
И про любовь к французскому, конечно. Я хотела выписать просто несколько слов из личного словаря господина Миня (стр. 95): (...) il me récitait les mots de son dictionnaire personnel: nummulaire, geindre, quadriphonie, in extremis, sacculine, logarithmique, hémorragie..., comme un mantra, comme une marche vers le vide.
Но потом подумала, что стоит привести всю эту страничку полностью:
Я очень часто вспоминала одну свою не вьетнамскую, а камбоджийскую ученицу на курсах - очень красивая молодая женщина, мама троих детей, врач, которую здесь даже нянечкой в больницу не хотели брать (из-за хрупкости, наверное). У неё было очень красивое имя Bellavie, звучащее вполне по-французски, но здесь таких не дают, она его стеснялась даже. Я думала, что это перевод камбоджийского имени, но оказалось нет, ей его при рождении в Камбодже дал отец, учитель французского, влюблённый в этот язык.
Да, ещё мне очень понравилось посвящение в книге: "Aux gens du pays".
Книжку всем советую, конечно.
* Не вынеся собственного беспамятства, решила проверить, не привезла ли я однажды сборничек Зиедониса сюда - привезла, оказалось! Он называется "Перелётный камень". Солоухина я, значит, тоже читала.
** Никакой ошибки нет, она именно завтрак имеет в виду.
