fiafia | Entries tagged with éric faye

Шагание в ногу с нынешней rentrée littéraire удаётся мне куда лучше, чем путешествия в прошлые чтения.
Следующая книга - "Японские исчезновения" (надо подумать, как получше перевести название на русский) Эрика Фая.

31698659

Эрик Фай настолько незаслуженно игнорируемый писатель, что вспомню здесь, как я открыла для себя его имя.Тем более, что для меня всё произошло по самым правильным правилам читательского счастья.
Первую книгу совершенно мне не известного Эрика Фая я получила от своего английского коллеги, который снабдил пакет шифровкой. Это был Parij, и это была любовь с первого взгляда.
Я кинулась искать информацию об авторе и другие его книги - инфоормации практически не было (и с 2008 года мало что изменилось... несмотря ни на что, увы), а книги нашлись.
Я буквально набросилась на следующую книгу, которой стала L'homme sans empreintes. Она была совсем не похожа на Parij, но какая увлекательная! Невероятная биография персонажа, инспирированная подлинной биографией неизвестного мне писателя, фальсификации и мистификации! Моя любовь с первого взгляда явно превращалась в страсть.
Спустя год я читала сборник новелл Le mystère des trois frontières , это был опять другой Фай, иногда напоминавший Геймана, а я убеждалась в верности предмету своей читательской любви.
Прошло ещё несколько месяцев, и я читала тогда только вышедшую Nous aurons toujours Paris - не автобиографию, а такие импрессионистские автобиографические заметки. Мне пора было лично и поближе познакомиться с предметом моей любви. Не могу сказать, что это произошло благодаря книге, но время я провела с интерсным собеседником, это точно.
А дальше - ура, Nagasaki ! Ура - не потому что это самый лучший роман (он у меня не самый любимый как раз, хотя положенная в основу история соврешенно невероятна),а потому что за эту книгу Фай получил Гран-при Французской академии, и я надеялась, что наконец-то массовый читатель откроет для себя это имя и остальные книги писателя (которые я люблю больше). Этого, увы, не произошло, но я хотя бы узнала, как правильно произносить его фамилию.
Академия не сильно помогла, но на меня можно рассчитывать!
Следующий роман - настоящий роман, хоть и опять на биографической основе, прошлогодний Il faut tenter de vivre. Отдельного поста про него у меня нет, но есть небольшой отзыв внутри большого сборного поста, не буду повторять, что там написала. Этот роман - не самый любимый, но моё отношение к автору никак не изменилось.
И вот Éclipses japonaises! И я просто безумно счастлива, потому что это именно такой роман, которые мне у Фая больше всего нравятся. Ещё было замечательно то, что я абсолютно ничего не знала про содержание - то есть была в аналогичной ситуации, как и со всеми остальными его романами (за исключением Nagasaki), то есть в ситуации абсолютного читательского счастья, когда начинаешь книгу, ничего про неё не зная, а оказывается, что перед тобой настоящее сокровище. Ничего заранее не знать про книгу Фая легко, учитывая, что критика его вниманием обделяет, но будем считать, что нет худа без добра, и нам, читателям, от этого лучше. (Конечно, чтобы было лучше, надо книгу всё же взять в руки - но вы ведь ко мне прислушиваетесь?)
И как же мне теперь о ней рассказать, чтобы заинтересовать, но не сказать лишнего?
Книга начинается с того, что в своём сдержанном стиле, который он нарочно делает как можно нейтральнее, Эрик Фай перечисляет случаи исчезновения людей в Японии - мужчин и женщин, разного возраста и разных профессий, произошедшие в разное время. Вернее, мы-то знаем, что это похищения - он описывает именно похищения, но для их родных и близких эти люди просто пропали, не оставив никаких следов и концов.
Кто, что, почему, что дальше? Об этом роман. Он основан на подлинных фактах (я, например, не знала об этих японских исчезновениях), но разумеется, это только основа, потому что в подлинной истории светлых пятен и подлинной информации - крупицы.
Фай строит рассказ как пазл, чередуя временные периоды и события, отрезки разных человеческих историй. Пазл для читателя нетрудный, нельзя говорить о сложной композиции а-ля Аткинсон, например, но ощущение пазла всё-таки есть, и "стилистическое воспоминание" о La vie. Mode d'emploi Перека в памяти всплывает. (Ещё всплывает воспоминание о Envoyée spéciale Эшноза, но оно мимолётное и необязательное, понятное тому, кто читал обе книги и любит обоих авторов, так что я дольше не буду об этом распространяться).
Если коротко - конечно, об украденных жизнях и поломанных судьбах. Но и более - о ценности жизни вообще. Автор не навязывает вам своих пространных философских рассуждений или соображений, он только рассказывает, в своём очень сдержанном, без украшательств и фиоритур, и ясном стиле (вот не зря его Япония так притягивает!) эту невероятную историю (в романе есть настоящая интрига), но вы не сможете не задать себе множества вопросов, и это несомненно один из признаков настоящей литературы.
Библиография в конце книги впечатляет. И кстати, это ещё одна типичная черта Фая - находить сюжеты в документах, открывая неизвестные, но совершенно невероятные сюжеты и судьбы, про которые думаешь, что если бы писатель их выдумал, его бы обвинили в слишком буйном воображении. И рассказать о них он умеет. (Ещё это умеет Матиас Энар или, например, Акунин).
И ещё - я перечислила далеко не все книги Эрика Фая, их у него около тридцати, а я назвала только те, что читала, так что советовать конкретно не могу. Но вот, например, Le général solitude - это такой мой литературный НЗ, я Эрику Фаю верю.
И самое последнее. Этой осенью много говорят о молодом писателе-однофамильце Эрика Фая, Гаэле. Он молодой, он рэпер,у него непростая судьба, это его первый роман и он в нескольких списках претендентов на литературные премии. Возможно, он очень хороший, я не знаю, не читала. Я могу сколько угодно заклинать, но не могу никого заставить читать Эрика Фая, так что просто надеюсь, что Гаэль Эрика не заслонит.

Начало - здесь.

Александр Чудаков "Ложится мгла на старые ступени".

( Read more... )

Итак, если подводить общие итоги этого моего года в книжках, что сказать? Гудридзы с их любовью к смешной статистике всё за меня подсчитали и выходит: я прочла 31 книжку (не очень много), всего 11 587 страниц, и я могу узнать, какая книжка была самой короткой, а какая самой длинной, какая наиболее популярной у других читателей, а какую кроме меня никто и не прочитал, какая книга из прочитанных имеет самый высокий рейтинг на Гудридзах (та, которую кроме меня никто не читал, поскольку я одна её и оценила, присвоив высший балл).
Гудридзы также рассчитали совершенно ненужный средний балл, 2,9, но как ни странно, он как раз соответствует моим ощущениям. Не самый лучший год получился (как и в остальном), хоть и были в нём замечательные книги. Что будет в этом - неизвестно, но для меня он начался с отличных книжек!

Я удержалась от цитирования Вероники Долиной, когда писала о её книге, но вот сейчас всё-таки процитирую.

Как страшно книжки разбирать —
Как перед бурей, перед бурей.
Тетради детства раздирать —
Уж в них-то мы писать не будем.

Кошмарны кубики, флажки —
Все вверх брюшком лежат, сиротки.
Уж не мелки, а порошки
Найдешь в продавленной коробке.

Но самый ужас, самый стыд —
Они, приятельские книги…
Те из-под глыб да из-под плит —
Тебе показывают фиги…

Ещё хорошего про книжки.
Только сегодня смогла посмотреть La Grande librairie Бюнеля за прошлую неделю.
В числе приглашённых был Эрик Фай - я впервые вижу его и слышу (мини-интервью по случаю получения премии Французской Академии не в счёт), которого я очень ценю и про которого совсем недавно (какое совпадение!) писал

green_fr.

( Но пригласили Фая не по этим причинам, а потому что... )

Я уже писала, что эта книжка получила премию Французской академии (на картинке в том посте она ещё без лауреатской ленточки), но читать я её хотела не из-за этого, читать я её хотела, как только узнала, что есть новая книжка Эрика Фая, потому что это книжка Эрика Фая.
Фай любит необычные, невероятные даже истории, и такую историю он рассказывает в этой совсем небольшой книге (в моём понимании, это не роман и не повесть, а большая новелла). История человека, которому вдруг начинает казаться, что он не один в собственной квартире. Он устраивает проверки, запоминая расположение предметов на кухне, помечая уровень сока в бутылке или тщательно пересчитывая йогурты в холодильнике. В конце концов, устанавливает видеокамеру и его предчувствия подтверждаются - в квартире, в стенном шкафу нежилой комнаты живёт женщина. Самое невероятное, что живёт она там уже год.
На самом деле, самое невероятное, что Эрик Фай ничего не придумал, а это имевшая место в реальной жизни история. Я не уточнила, что происходит всё в Японии (этот сезон во французской литературе очень японский - намекаю на последний роман Оливье Адана, к отчёту о котором я потихоньку приближаюсь).
Фай пишет, как всегда хорошо, и разумеется, не останавливается на пересказе фактов, это настоящее художественное произведение.
Правда, не думаю, что лучшее. Но я рада , что он получил премию - это очень хороший писатель, хоть и малоизвестный (в ФКЦ, небось, его нет :о)) Поэтому я всегда надеюсь, что читатели им заинтересуются и откроют, например, Parij, или L'homme sans empreintes, или рассказы в сборнике Le mystère des trois frontières...

Знающие меня люди удивятся заголовку - я регулярно пишу про премию Ливр-Интер, иногда - про Гонкур, а про премию Французской Академии не приходилось. Но в этом году я не могу промолчать, потому что лауреатом премии стал автор, которого я открыла случайно, о котором писала в этом журнале, из-за которого удивлялась - что же французы его не знают и не читают? И вот - премия. Речь о:

Я книгу ещё не читала (наша библиотека её купила по моей просьбе, когда никто о премии и не подозревал, но когда я была в библиотеке в последний раз, книга ещё не была подготовлена к выдаче), но я просто невероятно счастлива и рада за Эрика... да, ещё одно преимущество премии - про автора говорят в СМИ, и я наконец-то услышала, как правильно произносить фамилию (если, конечно, журналисты её правильно произносят).

Итак, я поздравляю Эрика Фай (я писала его фамилию Фе, но искать у меня в ЖЖ нужно по тэгу éric faye)!!!

Про то, как я случайно открыла писателя Эрика Фе и стала с увлечением и удовольствием читать его книги, я в журнале рассказывала. Мне ещё старых его книг не перечитать, но когда в прошлом году вышла эта, я сразу за неё ухватилась. Я знала, что она "автобиографическая", и меня это привлекало - узнать что-либо про писателя Эрика Фе почти невозможно, так что "автобиографическое" было в радость.
На самом деле, я бы назвала её пронизанным географией очень интимистским и часто импрессионистским рассказом на автобиографической основе.
Конечно, есть там крупицы биографии - но ничего вы из них не сложите.
Это рассказы о воспоминаниях из детства (запавшее в память слово, запомнившийся обрывок разговора, воспоминание о поездке на каникулы..), о собственных путешествиях уже взрослым писателем, о встречах с Писателями...
Книга очень хорошо написана, но на мой взгляд, она чересчур интимистская - у меня не было ощущения, что я, как читатель, ему мешаю, но было ощущение, что читатель для этой книжки необязателен. Когда я рассказывала про необычное построение автобиографической книги Трауберг, то говорила, что в конечном счёте из упоминаний, иногда повторяющихся, целое выстраивается, непонятное становится понятным. У Фе иногда это даже не упоминание, а что-то ещё меньшее, и чтобы понять, прочувствоать вслед за ним, читателю материала просто не хватает. В общем, жаль, потому что пока читала книжку, провела время с очень интересным собеседником, но как-то мало про него узнала и не сблизилась, увы. Буду дальше читать его романы и новеллы.

Да, я написала про "пронизанное географией" повествование. Возможно, это только мой личный опыт, но когда я во второй раз приехала во Францию, она показалась мне страной географии, и такой, в общем, и остаётся. Я сама не любитель и не знаток географии (и биологии заодно - "у них природа, у нас культура") - я могу назвать немало столиц, но этим мои познания ограничиваются, да и ими я обязана не урокам географии, а урокам иностранных языков. А во Франции, как мне казалось и по-прежнему кажется, большинство жителей проявляют живой интерес и знание географии - хотя бы местной, тот самый терруар. И в школе они учат все эти департаменты, зазубривая наизусть никому не нужные, на мой взгляд, номера, но сами любят... Это проникновение в географию понятно - собственно, до любой национальной географической точки можно на машине добраться меньше, чем за сутки, а машина тут давно не роскошь, а средство передвижения, у людей давно достаточно высокая мобильность.
Я начинаю уходить в сторону, хотела просто сказать, что эта национальная любовь к географии, какой она мне представляется, в книжке Фе очень даже присутствует. Хотя она, наверное, присутствует во всех французских автобиографических книжках и просто воспоминаниях о детстве.

Мне понравилась совпавшая с моим видением "вязальная" фраза:
p. 80
Comme à l'ordinaire, il écrit les premiers mots mais vite, il a du mal à se concentrer pour tricoter ces phrases et faire ses rangs.

И ещё он много говорит о важном для него писателе, которого ставит высоко, а мне это имя было неизвестно. Речь об Альбере Косри:
p. 166
Albert Cossery. Cossery est pour moi de ses écrivains - rares - qui ont exploré des thèmes que la littérature française aurait, sans eux, négligés. L'oblomovisme, la vanité du monde.

Эрик Фе был моим позапрошлогодним открытием, и я всё время про него помню, всем про него говорю и советую читать. Делаю это всё более и более настойчиво, потому что сама про него ни от кого не слышу, а те, кому про него рассказываю, явно слышат о нём впервые. А это несправедливо! Поэтому можно даже не читать. что там будет дальше в этом посте - основная мысль: читайте Эрика Фе, не дайте пропасть писателю! А то за тем количеством ерунды и богадельни, что издаётся, приличных людей не разглядеть.
Эта книжка - сборник рассказов. Названа книжка по названию основной и самой длинной новеллы - странной, загадочной, там опять возникают близкие Фе темы Германии и Латинской Америки, явно преследующая его тема "границы", тема загадочного (заколдованного?) леса. Вместо объяснения - неожиданная концовка. Рассказ заставляет вспомнить и "Рип ван Винкля" Ирвинга, и новеллы Эдгара По, иногда вдруг даже (никому во Франции неизвестные) новеллы Труайя, а то ещё Эшноза.
Остальные новеллы - короткие, Фе использует исторические и мифологические сюжеты, интерпретирует их то с юмором, то драматично (тут, конечно, вспоминается Нил Гейман).
Прочла с удовольствием. Разумеется, советую - я не знаю, правда, с чего лучше начинать читать Фе, может, всё-таки с романов.
Ясно только одно - надо обязательно начинать! Вот сделайте себе такой подарок в наступившем новом году, неужели вы этого не заслуживаете? :о))))

У меня в прошлом году осталось кое-что прочитанное, но не отчитанное, постараюсь исправить положение.

О том, как я узнала про хорошего писателя Эрика Фе и как мне понравилась его книжка Parij, я уже писала.

Увидев, что библиотека купила его новую книжку L'homme sans empreintes, сразу на неё записалась (записалась, потому что книга сразу была на руках - mystère-mystère: кто же брал её почитать? Я хочу видеть этого человека! :о)) И я опять в восторге.
Это - совсем другая история. Действие происходит где-то в Латинской Америке, это рассказ о судьбе писателя, который по некоторым причинам плюс в силу убеждённости, что следует разделять творчество писателя и факты его личной биографии, желает жить замкнуто, отгородиться от мира, всю жизнь скрывается, фальсифицирует свою биографию, мистифицирует всех и вся, причём делает это невероятно талантливо - никто не знает его настоящего имени, никто не знает, где он живёт, являются ли он и его литературный агент и помощник одним и тем же лицом. Кажется, что-то могут знать его жена и другая женщина - последняя любовь, но и тут всё непросто. При этом не только гениальный мистификатор, но и писатель - гениальный.
Я сразу подумала о Селинджере и Граке, но, оказывается, сюжет инспирирован биографией и другого писателя, Б.Травена (по-французски, по-английски). Если тут про Б.Травена все знают, прошу прощения за ссылки, но я вот была не в курсе.
Писатель этого сюжетного родства не скрывает - допустим, на эпиграф с подписью Б.Травен можно не обратить внимания, но после текста романа Эрик Фе помещает небольшое пояснение, в котором рассказывает, что "биография" (или то, что об этом известно) Б.Травена была отправной точкой романа.

Я же подумала о том, что неслучайно Эрика Фе занимают вопросы, связанные с личностью и биографической идентификацией писателя, "исчезновением" и попыткой начать сначала, дать себе второй шанс - может, это он про свою судьбу думает?
Это парадокс всё-таки - в этой стране имеется такой писатель, а про него никто не знает (правда, издан последний роман крупным издателем, Stock, но в деле популярности Фе это ничего не меняет), магазины и библиотеки завалены большей частью чёрти-чем, в телевизоре показывают не пойми кого, читатель в экстазе от "Миллениума" (который есть хороший роман, но называть его "планетарным романом века" всё же несерьёзно). А мне писателя Эрика Фе (не знаю про гениальность, но однозначно - очень хорошего писателя) открыл иностранец!

Дочитывая книгу, я думала, что на "Гудридзах" поставлю ей 4/5 - под конец повествование чуть затянуто, знаешь, что идёт к развязке (если это возможно), но что-то слишком долго идёт. И тут! Эрик Фе! выделывает такое!
Как я уже сказала, ясно, что развязки быть не может (хотя - а вдруг?), но должна быть концовка. И вдруг понимаешь, какой эта концовка будет. Угадываешь - и хочешь не ошибиться (хоть и досадно, потому что эта концовка полностью исключает развязку), и не ошибаешься (потому что иная концовка противоречила бы логике всего повествования), и испытываешь на последних страницах чувство такого особенного, знакомого одержимым читателям восторга, что ничего кроме "отлично" я поставить книжке не смогла.

Поставить на книжную полку... рядом с Parij, конечно, недалеко от Les romans n'intéressent pas les voleurs Алена Ремона, там же неподалёку - Гран и Эглофф, а в шкафу напротив будут стоять Селинджер и Грак. Ещё совсем рядом должен быть Б.Травен, но повторяю - я не то что не читала, но вот и не слышала, так что книг его у меня нет.

В заключение приведу цитату, которой заканчивается роман:

"La célébrité de quelqu'un, quel qu'il soit, a pour base une brutale transgression de la raison. Car gloire et célébrité ne sont rien de plus qu'être reconnu par la majorité. Et selon l'expression d'un des plus grands philosophes, la majorité a constamment tort."

Подписана цитата именем Рет Мерут, это одно из имён Б.Травена.

Как-то я рассказывала про полученную от коллеги шифровку. И

green_frеё в момент расшифровал. Я тогда только не сказала, что было в пакете, который сопровождало загадочное послание. А было там вот что:

Сопроводительный текст, напомним, гласил: "J'espère que vous aimerez cette allégorie d'une époque et d'un système pas si lointains."

Честно скажу, что читать книжку мне особо не захотелось. Во-первых, я вообще не люблю ситуации, когда вроде как обязана прочитать книжку, о которой не просила - у меня своих куч и кучек полно. Во-вторых, я не люблю, когда советуют почитать книжку "потому что" я русская. А в третьих и в-остальных: имя автора неизвестно, русские буквы на "весёленькой" обложке, не говоря уж о названии...
Но близился сентябрь, и я себя всё же заставила.
Роман - ухрония, или, как подсказала

callasfan, "альтернативка". В самом начале делается допущение, что в 1945 году американцы не дошли до Берлина, застряли на юге Франции, поэтому русские освободили всю Европу, и разделённым на две зоны влияния городом оказался не Берлин, а Париж. По одну сторону стены - Paris, по другую - Parij. И на этом, собственно, ухрония заканчивается, потому что всё остальное - более чем узнаваемо.
Когда я родилась, берлинская стена уже стояла. Это было странно, непонятно, но никто ничего не объяснял - и непонятность в конце концов стала казаться естественной. Да и в Берлине я не была, и где мы, а где - Берлин. И несмотря на Cтену жизнь там казалась красивее и свободнее нашей... А потом Cтена была разрушена, только и в обществе и в головах наших очень многое к тому времени изменилось.
А самой первой моей заграницей был Париж. Не Parij, а Paris. В первой трети восьмидесятых, когда вечность и неколебимость берлинской Стены ещё и сомнений вызывать не могла. Я была уверена, что это моя первая и последняя поездка, что больше я Парижа не увижу никогда. Я так тогда старалась им проникнуться и пропитаться, что по возвращении в Москву чувствовала себя не просто плохо - теперь думаю, что это была настоящая депрессия (из тех, что лечатся медикаментозно, а не шоколадом).
Не знаю, связано ли это с таким вот личным опытом, но художественное допущение, что Стену выстроили в Париже, производит невероятно тяжёлое, страшное даже впечатление. Не потому что мне Париж дороже - а потому что действительно переживаешь и представляешь невообразимое и немыслимое - выданный в детстве за нормальность абсурд показывается в своём истинном свете. И мурашки по коже - от возможности такого вообще, оттого, что это не просто "возможность", а исторический факт, оттого, что в юности мы об этом не думали, а теперь другие юные могут вообще забыть...
И я могла бы больше вообще ничего про книжку не писать - одни только эти возникшие с первых страниц мысли и эмоции позволяют поставить её очень и очень высоко. Но сюжет этим не ограничивается - сюжет развивается, начав с принудительной высылки на Запад известного писателя, лауреата Нобелевской премии (полученной за изданный на Западе роман и от которой ему советовали отказаться, а он почему-то не захотел). Он перебирается из Parij'а в Paris, но хорошо осведомлённым лицам и органам известно, что в Parij'е осталась рукопись его самого главного романа. И тут начинается "работа", слежка, неожиданные повороты сюжета - на самом деле ничего придуманного, вам это должно быть ясно даже уже из того немногого, что я тут написала.
Кто вы, Эрик Фэ? (когда-то я задала такой же вопрос прямо в лицо Перси Кемпу, автору вот этой книги

- ему пришлось расколоться...) Роман словно написан русским (в значении "советский"), хорошо знающим те времена и нравы, жившим в ту эпоху - эти мои слова следует воспринимать как комплимент писателю пока про остальное неизвестно. Короче, я прочла просто взахлёб, не уставая мысленно благодарить Гарольда за такое чудесное открытие (и опять думая, что если хотите что узнать стоящего о французской литературе - спросите у живущих тут и читающих иностранцев, у меня подобный опыт неоднократный).
После этого я удивилась - как же так, книжка вышла десять лет назад, а я ни сном ни духом ни про неё ни про писателя? Стала искать в сети - прослезилась. Только пара ссылок (теоретически ещё имеется ссылка на Le Matricule des Anges, по которой следовало бы припустить в первую очередь, только она не действует). И народ говорит - ну, так себе. Задумка, типа, хорошая, но затянуто, сюжет провисает и вообще... Хочется громко сказать: вы что, офонарели? Что у вас там провисает и вообще? Одна из лучших книг, что прочла за последнее время, Эрик Фэ, я с вами! Я записалась в библиотеке на ещё одну вашу книжку, и если она меня не разочарует, беру вас в немногочисленный кружок охраняемых мною современных французских писателей!
Потом я подумала, что может те читатели, у которых "провисло", думают, что это всё придумано, и им не нравится, что придумано? Нам же тоже в своё время было... как до Стены? Но я считаю, что ценность книжки не только в достоверности и точности, в узнаваемости и богатстве аллюзий, она и несомненную художественную ценность имеет.

Я немножко поцитирую. Кто про что - а я про язык и про опечатки. Я не буду вспоминать и объяснять про язык и идеологию, про языковые реформы, которые почему-то хотят провести после всякого переворота, про опечатки как диверсию, про цену, какую за них платили. Кто знал, тот помнит, кто не знал - может, оно и лучше. Уже на 33 странице попался вот такой кусочек:
Un projet du ministre de l'Education nationale envisageait, "à titre expérimental, de tester sur un échantillon d'établissements une réforme en profondeur de la grammaire qui consistait à interdire l'emploi du conditionnel".
Я упала со стула: действительно, conditionnel - идеологически не выдержанное наклонение (и вообще "наклонение" - термин сомнительный), но я вспомнила, о чём писала в ЖЖ пару лет назад: http://fiafia.livejournal.com/39160.html и http://fiafia.livejournal.com/39217.html

Вот ещё - писать про классическую опечатку в слове "главнокомандующий" во французском не имеет смысла, что можно сделать во французском тексте? Стр. 97:
Les coquilles d'en face étaient une mine inépuisable de calembours, mais le caporal Vautrin, en sentinelle du côté Ouest du mur, s'indignait à leur vue: il avait une formation de typographe. Il venait en outre de se souvenir d'un entrefilet aperçu dans la presse la semaine précédente: un chef de brigade avait été envoyé en relégation parce qu'une lettre s'était détachée la veille de l'ouverture d'un plénum du Comité central: le "P" de plan dans "VIVE LE NEUVIEME PLAN". Un de ses subalternes, paniqué par les échéances, avait paré au plus pressé et dans le désarroi, avait hissé un "C" juste avant l'ouverture de la salle.

Ну и ещё о языке и идеологии, стр. 190:
L'Union des écrivains a mollement condamné l'appel de Morvan; dans son communiqué s'est glissée une faute d'orthographe.
По-моему, замечательно точно подмечено.

И последнее. Когда я прочла сопровождавшую книжку шифровку, то подумала - всё же странно такое от преподавателя языка. Ну не думал же он в самом деле, что если писать по-французски, переключив клавиатуру, текст превратится в русский?
Теперь, прочитав книжку, я понимаю, что шифровка была намеренной - это настолько соответствует духу (и где-то даже букве) романа, что я не могу не признаться в бесконечном моём восхищении. Богатое воображение и желание и умение делать сюрпризы я настырно продолжаю считать одними из важнейших человеческих качеств.