fiafia

Решила всё-таки попробовать "догнать" неотчитанные книжки - из сурового французского декабря переносимся в июль... Время прошло, кое-что забывается, в воспоминаниях некоторые книжки выглядят иначе, чем сразу после чтения, должно получиться короче обычного.

Из заголовка и картинки обложки всё понятно - книжка русская, Алексей Иванов "Географ глобус пропил". Судя по количеству отзывов в сообществе

chto_chitat , вполне популярная, а заголовок и обложка на французском, потому что я её читала на французском, в библиотеке брала.
Почему брала в библиотеке (я стараюсь не читать переводов худ. литературы с русского)? Потому что очень хорошо помню, что довольно давно кто-то из моих френдов про книжку писал. Автор мне неизвестен, искать книжку на русском не было достаточной мотивации, а вот раз уж подвернулась в библиотеке, то я её и взяла.
Наречия "очень хорошо" в сочетании с глаголом "помню" в предыдущем абзацы не сосвем правильны. Потому что, во-первых, я совсем не помню, кто именно об этом писал. А во-вторых, не помню, понравилась автору отзыва книжка или нет. Но тем не менее название запомнилось.
Книжка вышла во Франции 2008 году. Сначала я подумала, что запоздали сильно с переводом, там ведь речь о 90-годах. Но на русском роман вышел только в 2005, то есть он как бы "исторический". На самом деле в восторженных отзывах никто про "исторический" не пишет, а пишут про роман воспитания и становления, про богатый язык автора, про то, что "все, кто хоть краем застал советский строй, считают его своим". Единый профиль рецензентов не вырисовывается - одни пишут, что от романа "все подростки тащатся", а другие называют "величайшим романом века".
Хоть советский строй я застала не "краем", а сполна, это не "мой" роман, и я не согласна ни с одним из процитированных мнений. Впрочем нет, в любительских рецензиях мне попалась фраза "написать ни о чём - ещё нужно уметь", с ней я соглашусь, но только отчасти.
Дело в том, что, когда я читала роман, у меня в качестве ассоциаций возникали журнал "Юность", писатель Юрий Поляков и писатель Александр Вампилов (последний даже дважды, потому что он сибиряк, как и Иванов, если я всё правильно поняла).
Первые две ассоциации - чтобы сказать про стиль и язык романа. Сюжет простой, ясный, воспитательные намерения просвечивают - вполне "подростковая" литература, на которой специализировался журнал "Юность". "Подростковая" - не обязательно плохая или вторичная, но я читала если не с трудом, то со скукой. Мучительным чтение не назовёшь, но без желания возвращаешься к книжке, неинтересно.
Язык простой, это запись разговорного языка фактически. Люди узнают, опознают свою манеру говорить, вот им и нравится. Обилие разговорных словечек, прибауток и лингвистических экзерсисов на подростковом уровне я не могу назвать "богатым языком". Французский перевод всю эту ограниченность и обнажает (как это ещё, например, случилось при переводе прозы Марининой), хотя переводчик хорошо постарался, реалии неплохо переведены, даже языковые шуточки часто очень удачно.

Почему третья ассоциация Вампилов? Потому что Иванов, как мне кажется, захотел стать вторым Вампиловым, а может, даже единственным - для тех, кто Вампилова не читал, фильмов и пьес не видел.
Главный герой Иванова, потеряв работу, случайно становится школьным учителкем географии. Он совсем даже не дурак, в чём-то талантливый, бабник, алкаш, прожигать жизнь у него нет средств, он её пропивает и даже просто профукивает. Есть там какие-то семейные линии и даже любовная, хоть поверить в неё невозможно. Короче, все эти персонажи - просто копии вампиловских. И сюжетные линии - тоже, только хуже. Проблема в том, что у Иванова уровень таланта всё же не вампиловский, а потом персонажи персонажами, но не надо про эпоху забывать. У Вампилова это шестидесятые. Его героями можно возмущаться или сочувствовать им, там действительно можно задумываться и про "лишнего человека", и про то, что действительно выхода-то нет. Вампиловское "ни о чём" - это страшная ситуация, безвыходная. У Иванова - середина девяностых. Это тяжёлые годы, но совсем не такие, как шестидесятые. И его герой меня раздражает, а его никчёмность и весь этот роман "ни о чём" не вызывают запланированного сострадания. Я уже сказала, что мнения о "романе воспитания и становления" не разделяю, но я действительно никакого становления там не вижу...

Переходим к положительному. Иванов меня всё-таки очень удивил, и там, где никак не ожидала.
Я с детства не люблю читать описания природы. Пейзажи на картинах и фотографиях люблю, а словесные описания ни в какую. Думаю, благодарить за это надо учебники для начальной и средней школы, которые очень уважали такие тексты для всяческих разборов и диктантов, а может, просто я такой читатель... Но я была поражена описаниями природы в книге Иванова. Мало того, что не раздражалась, я ни слова не пропустила, я просто ими упивалась - мне кажется, это чуть не впервые со мной такое. (Кто хочет, может пошутить что это мне "подростковые" описания природы только доступны, я не обижусь :о)) Должна отдать должное автору, уж и и не думала, что такое со мною случится.

И напоследок про перевод. Я уже сказала, что перевод хороший - тем более, что в книге много специфических реалий, и чаще всего переводчик здорово с ними справился. Но всякое бывает:
p. 310
- T'en fais pas. C'est la vie, comme disait le petit garçon de Karlson dans le conte norvégien.

Русскому читателю непонятно, почему это "le petit garçon de Karlson" и с какой стати он вдруг норвежский, а не шведский. С другой стороны, французский читатель всё равно ничего не знает про Карлсона, "пустяки, дело житейское" не является для него культовой фразой, что Швеция что Норвегия - разница небольшая, а такой вариант перевода всё лучше, чем сноска. Особенно такая:

p. 293
Mmoui, c'est sûr que Boudkine n'a rien de Zoïa Kosmodémianskaïa*

А ссылка объясняет:
* Jeune combattante antinazie exécutée à l'âge de dix-huit ans en 1941.

То есть ничего не объясняет. Нам-то понятно, что про Будкина никак нельзя сказать, что он молчит, "как партизан", но как это французский читатель поймёт? Фотографии замученной Зои Космодемьянской, которые в наших школьных учебниках были, французы с ужасом впервые увидели в 2006 году, когда вышел роман Джонатана Литтелла Les Bienveillantes, но имени её всё равно не узнали. Мне кажется, не нужно было Зою из русской фразы тащить во французский перевод.