Max Genève "Le Violoniste"

 (большая буква в названии не придумана или ошибочно употреблена мною, а имеется на обложке книги – надеюсь, это они так и задумывали, а не совсем забыли французские полиграфические требования)

 

Эту книжку я взяла в библиотеке, поддавшись импульсу. Про автора никогда не слышала, повелась исключительно на название. «Ну и что такого в названии?» - скажете. А такого, что с давних пор сидит во мне убеждение, что есть профессии, которые что-то изменяют в жизни человека – необязательно всё, возможно, только какую-то маленькую частичку, но выходит, что живут эти люди немного по-другому. И на некоторые вещи реагируют по-другому. Сами они это необязательно чувствуют и замечают, поэтому мемуаристика (к тому же мемуары пишут люди известные и чаще всего представители творческих профессий) тут не в помощь – про это нужно писать романы. Не «производственные» и не «профессиональные, обычные, про жизнь. Но если профессия героя не просто номинативна (а если она, кстати, только номинативна – зачем вообще её называть? В случае, когда профессия=социальный ярлык? Но это: а) полумиф; б) тема другого романа, мысленно возвращаюсь, в частности, к L’élégance du hérisson), такие романы меня как-то по-особенному притягивают..

Ну так вот мне и интересно, как живут люди этих самых некоторых профессий. Потому что кое-какие я знаю изнутри, другие – совсем нет. Эти некоторые профессии разнообразны и разномастны, музыканты – из их числа (как-то неправильно говорить, наверное, «профессия» о музыкантах, но что-то ничего не находится).

Было когда-то давно про музыкантов в «Альтисте Данилове», было в давнишних повестях Дины Рубиной, было сравнительно недавно в «За роялем» (Au piano) Эшноза.

Вот я и схватила «Скрипача» неизвестного мне Макса Женева. В имени так и просвечивает псевдоним, к тому же действие романа происходит в Швейцарии, на берегу Женевского (aka Léman) озера. Псевдоним псевдонимом и оказался, а вот носитель его оказался всё же французом. Больше того, он оказался автором многочисленных книг, а я только узнала о нём. Но ничего.

 

Сюжет задуман так: Тома служит в страховой компании, но имеет литературные притязания, даже опубликовал один роман. Его издатель предлагает ему посотрудничать в качестве литературного негра со скрипачом Сашей Винтером – живущей на швейцарской Ривьере девяностодвухлетней всемирной знаменитостью русско-немецкого происхождения, оставившей концертную деятельность несколько лет назад из-за частичного паралича кисти руки.

 

Я очень часто, когда говорю о книжках, провожу параллели с музыкой. Тут бы, казалось, сам бог велел, но нет, хочется проводить параллели с гастрономией (оттого ли, что сейчас я читаю Une gourmandise Мюрьель Барбери?)

Короче, все ингредиенты на месте, хорошего вроде качества, а тесто не замесилось и не поднялось, соус «отсёкся», всё как было отдельно, так и осталось.

Поэтому я буду рассказывать, как бы это могло быть неплохо.

Во-первых, в гениальность Саши Винтера не то что не веришь, но она какая-то декларативная. И даже из цитируемых страничек будущей книги интереса к личности не возникает. Есть какие-то симпатичные или экстравагантные стороны – но этого весьма недостаточно. Так что сразу возникшая между ним и Тома симпатия, значительно упростившая совместный труд, тоже какая-то декларативная. Ну автор сказал так, а я что же, сразу поверю? Про жизнь конкретного скрипача из романа, Саши Винтера, – мало и неинтересно. Про скрипача и скрипку – вообще не получилось ничего. Ну, может, он и не знает толком. Хотя музыкой явно интересуется, стоит заглянуть в библиографию Макса Женева, и сразу видишь, что уже написаны «Композитор» и «Замок Белы Бартока» (Бела Барток упоминается в романе – всего несколько строчек, но совсем другое отношение – они как раз притягивают, они интересны, они требуют продолжения!)

Гораздо большее место в романе занимает описание работы «негра», Тут опять чувствуется, что литературный труд автор представляет куда лучше, знает не понаслышке. И мог бы назвать роман Un nègre или Le nègre – смотря как расставить акценты, на чём сконцентрировать внимание. Это тоже из некоторых профессий, это было бы интересно и ново и увлекательно. И сколько вопросов можно поставить и над сколькими темами поразмышлять! Но автор вспоминает, что роман в первую очередь про скрипача, поэтому тема «негра» не то что скомкана, но не развита подобающим образом. В конце романа то, что действительно является психололгической и этической проблемой, преподносится на уровне сочинения для средней школы и решается средствами Deus ex machina. (А рассуждать про тщетность литературного труда, упоминая про vain в слове écrivain, в 2005 году просто неприлично, настолько это уже избито и заезжено. Ну как вы отнесётесь к писателю, всерьёз говорящем о тщетности труда живописца, используя детсадовское «художник от слова худо»? Это вам такая локализация стилистической фигуры :о)) Банальностей не очень много, но есть – и как-то это обидно, неловко даже за автора.)

 

Короче – «не верю!»

Стиль тоже как-то не особо понравился. Язык и синтаксис иногда казались странноватыми (ещё и потому думала, что автор – швейцарец).

В музыкальный мир не проникаешь совсем. И вот ещё – несколько раз гениальный Саша Винтер высказывается о собратьях. Например, так:

«Хейфец? Гений от природы. Жаль только, что так и остался в необработанном первозданном виде и был глух к современной музыке. Менухин – истинный дипломат, в этом с ним никто не сравнится, он мог бы заниматься политикой. Впрочем, поправка: сэр Иегуди как раз и занимался политикой. Штерн – лучший исполнитель Моцарта на Великой Китайской стене. Отец и сын Ойстрахи? Славные медведи, покинувшие тайгу и успешно акклиматизировавшиеся в Московской консерватории, исполняя советскую музыку. Хотите, чтобы я и о молодёжи сказал несколько слов? (...) Об этих хорошеньких японках, кореянках и китаянках, которых перед концертом достаточно просто завести, как часовой механизм, ключ только не забыть вынуть? Или о слиянии русской цирковой и скрипичной школы, самым блестящим результатом которого является Максим Венгеров?»

(Ойстраха он потом ещё упоминает, очень высокомерно.)

Не берусь анализировать по сути. По замыслу автора, эти высказывания должны показать прямоту и независимость суждений гения. Мне они демонстрируют просто определённую грань характера мэтра. Которая, кстати, имеет право на существование. Но дело в том, что это единственный случай, когда я сама понимаю и чувствую грань личности. И запоминаю. Всё остальное – декларативно, поэтому как бы и не существует. И вместо без конца предлагаемого мне автором гениального музыканта с блестящей карьерой, прожившего бурную жизнь, гурмана во всех отношениях, любителя жизни, продолжающего им оставаться и на её закате, я вижу желчного и эгоцентричного старика, время от времени совершающего экстравагантные поступки, чтобы внести разнообразие в удобную и размеренную швейцарскую жизнь. Музыканта в нём разглядеть не могу никак.

 

Отдельно не буду писать. Вот эта фраза понравилась:

Il lui arrivait parfois de passer une journée à ruminer un mot, un seul, trouvé au hasard de ses lectures ou en feuilletant le dictionnaire (qu’il n’ouvrait jamais, à la recherche d’une définition, sans se perdre en route ni se laisser séduire par les sonorités, les couleurs énigmatiques d’autres vocables, rares ou familiers). Ce mot alors était plus qu’un viatique pour tenir jusqu’au lendemain, un bon compagnon, un motif valable pour persévérer dans l’être. Villanelle, par exemple, l’avait tenu éveillé jusqu’au milieu de la nuit : les quatre l surtout, et ce n central qui séparait villa d’elle. Il percevait toute une histoire, pastorale et rustique, qui déjà se racontait, se chantait en lui. (стр. 73)

 

А вот на стр. 67 попалось:

Nous avancions doucement de conserve en papotant.

 

Сама это de conserve никогда не употребляю, а встретив, всякий раз вздрагиваю. Но ошибки нет, всё правильно, а означает, как и de concert, «вместе, совместно, согласованно». Казалось бы, речь о музыке, de concert в самый раз, ан нет... :о))

И сразу приходит на ум musique en conserve – не «живая», записанная, «консервированная» музыка. (Всё это попутные лексикологические соображения, непосредственного отношения к роману не имеющие.)

 

И специально для fringilla_pinso:о)) :

J’ai beau me creuser les méninges, je ne vois pas ce que je viendrais faire dans cette galère. (стр. 13)